Юлия Барановская, бывшая жена футболиста Андрея Аршавина, станет телеведущей. Девушку можно будет увидеть на ТНТ в шоу «Перезагрузка». Незадолго до премьеры Юлия рассказала о своей новой работе.
— Раньше я была по другую сторону шоу-бизнеса — меня интервьюировали. Теперь интервью беру я, — рассказывает Юлия. — Роль ведущей мне в новинку. С моими двумя соведущими — парикмахером Евгением Седым и визажистом Юрием Столяровым — мы встретились на пробах. А с психологом Виктором Пономаренко были уже знакомы: в свое время он произвел на меня неизгладимое впечатление, очень грамотно расставив точки над «i» в моей собственной проблеме. Я была от него в полном восторге! Даже не подозревала, что Виктор участвует в передаче.
— Вы смотрели эту программу раньше?
— Пять с лишним лет я провела в Лондоне, российского телевидения у нас не было. Такое жесткое решение приняли мы с Андреем, когда переехали в Англию. Телевидение дает шикарнейший язык, но как только подключаешь русское ТВ, ты перестаешь учиться. У нас дома всегда был включен канал ВВС: мы смотрели новости — спортивные или обычные… Про «Перезагрузку» я знала и раньше, потому что моя сестра приятельствует с бывшим стилистом проекта Александром Роговым. Разумеется, она была в восторге, узнав, что мне поступило такое предложение.
— Что вы хотите привнести в этот проект?
— У меня нет никакого плана: вот здесь я такую-то фишку вставлю, здесь это изменю… Для меня самое главное — оставаться самой собой. Ко мне и в жизни за советом обращаются многие подруги. Они мне доверяют и знают, что я дам жесткий, но правдивый совет. Моя задача в «Перезагрузке» — не по головке гладить или, наоборот, изображать жесткость. Главное — быть искренней, чувствовать чужие проблемы. Любую ситуацию, которая происходит у моих друзей или знакомых, а также у девочек на программе, я пропускаю через себя. Это, конечно, не совсем правильно, ведь это эмоционально выматывает.
После первого дня съемок я не могла уснуть, хотя у меня проблем со сном никогда не было. В пост-шоу «Холостяк. Чего хотят мужчины», в котором выступала экспертом, я говорила не по сценарию, а как чувствовала и видела. Может, кто-то из девчонок на меня обиделся, но если я вижу ложь и неискренность, скажу об этом обязательно. К сожалению, по-другому не умею. Не могу быть сладкой и приторной. Я такая, какая есть.
— И с детьми вы общаетесь так же жестко?
— Да, я не люблю полутона, мне так легче. Я достаточно жесткая мама, если честно. С самого рождения детей я не отношусь к ним как к детям. Не считаю, что они маленькие пупсы, которым надо слюни вытирать. Для меня они взрослые, личности, общаюсь с ними на равных. Например, идем мы на экскурсию по Помпеям, 30 градусов жары. Дети говорят: «У нас ножки болят, мы устали, давай уедем отсюда!» Я отвечаю: «У тебя ножки болят, и у меня. Мы с тобой одинаковое количество километров прошли». Или жалуются: «Есть хочу». И я говорю: «Я тоже хочу. Но либо экскурсия, либо поесть». Жестко?
Кто-то считает, что очень жестко, а мне кажется, что нет. Допустим, я бы сказала сейчас вам: «Давайте уйдем отсюда». И мы бы встали и пошли, не тратя времени на 150 повторений просьбы «Ну пойдем!». Понимаете, о чем я? Это не армейская дисциплина, а уважение к моей заботе. Дети уже привыкли, что так — нормально, так должно быть.
— Ваши дети сейчас остались в Лондоне. С кем они там живут?
— С их крестными родителями и няней. Они всегда находятся там под контролем. У такой мамы, как я, дети всегда сильно заняты. Старшие — Артем и Яна — часов до четырех учатся в школе, затем кружки и занятия: теннис, бассейн, у Артема еще и драматическая школа. Дополнительно они занимаются английским. На учебу нам приходится вставать рано, и в половине восьмого дети уже ложатся спать. Поэтому, когда я нахожусь в Лондоне, на общение нам остаются только выходные.
— За то время, что вы пробыли в Лондоне, привыкли к английскому менталитету с его чопорностью и отстраненностью?
— Мы живем не в том районе, где селятся одни англичане. Да и вообще в самом Лондоне англичан нет. Это огромный и плоский город со своими окраинами — как растекшийся блин. Англичане селятся в полутора часах езды от центра. А в середине Лондона все перемешано давным-давно, поэтому никакой чопорности я там не наблюдаю. Понимаю, что она есть, выезжая за город, сталкиваемся с ней. Мои друзья, которые живут не в центре, эту чопорность на себе испытали, перетерпели.
У меня есть близкая подруга — англичанка, мы познакомились с ней в школе, в которой учатся наши дети. Никакой чопорности у нее я никогда не замечала. Она активно помогает нашей семье. Даже когда у меня случился в жизни тяжелый период, она поддерживала, была рядом.
— Многие друзья отвернулись от вас после того, как Андрей ушел из семьи? Это как-то повлияло на ваши взаимоотношения с друзьями?
— Люди, которые были со мной рядом, они и остались. Мне уже не 20 лет, когда дружишь просто потому, что дружишь. Мы же всегда понимаем, с кем общаемся, на кого тратим свою жизнь, время. Стыдно мне только перед одним человеком, в нем я ошибалась. Он был другом всей нашей семьи. И я почему-то всегда была уверена: случись у нас с Андреем разлад, друг примет его сторону. А в итоге он оказался ближе всех остальных.
— У вас вообще много друзей?
— Друзей — мало. Знакомых — много.
— А в Лондоне есть друзья?
— Удивительное дело: очень много подруг! Все они немножко старше меня, но выглядят как очень молоденькие девочки! Они мне говорят: «Юля, как ты к нам попала? В таком возрасте друзей уже не находишь! Мы не подпускаем никого так близко, а с тобой сдружились сразу». Я ими горжусь и очень люблю, а две из них стали крестными моих детей.
— У вас есть любимая страна, где бы вы хотели отдохнуть с детьми? Или без детей.
— Признаюсь, что в сентябре прошлого года я впервые — на три дня — уехала куда-то без детей. Раньше с Андреем мы могли себе такое позволить, но не всегда! Иногда путешествовали с детьми, иногда — вдвоем. Одна я не ездила никогда и никуда, потому что переживала, что дети что-то не увидят. Мне всегда хотелось им все показать. Поверьте, они уже были в таких местах, прошли столько экскурсий и столько достопримечательностей в своей жизни посмотрели!.. Раньше, когда мы возвращались откуда-нибудь, они сразу бросались показывать Андрею фотографии и рассказывать, наслушавшись экскурсоводов: «Папа, посмотри, это кровать XVII века!», «Обрати внимание на этот вензель»…
Куда бы я хотела с ними поехать? Я давно хочу отправиться в Южную Африку — на сафари. Я ждала, когда дети подрастут. Когда Артем был уже в подходящем для поездки возрасте, я ждала, пока подрастет Яна. Теперь родился Арсений. И приходится ждать еще, потому что я считаю, что разлучать детей нельзя. Я всегда придерживаюсь этой позиции. Нас было три сестры, поэтому я на своем опыте знаю, что это такое. Иногда жизнь так складывалась, когда мама могла уехать с двумя младшими сестрами, а я оставалась с бабушкой. До сих пор помню, хотя уже тогда я прекрасно осознавала, что это нормально, просто так получилось. Где-то внутри меня по-прежнему сидит детская обида. У моих детей все должно быть одинаково!
— Юлия, вы пользуетесь услугами стилистов, дизайнеров?
— Есть друг, с которым мы познакомились много лет назад в Питере. Он по профессии стилист, но я не очень часто пользуюсь его услугами. Единственное, о чем просила его раньше, — присутствовать на наших совместных с Андреем съемках. Или, к примеру, если в какой-то момент я не могу оценить свой образ, посылаю ему фотографию с вопросом: «Так можно?» А недавно мне потребовалась помощь при подготовке к мероприятию. Я ему позвонила: «Помоги мне с платьем». И он помог…
Мои наряды зависят от настроения. Меняется настроение — меняется одежда. Когда я уезжаю с утра на работу, а вечером, допустим, мне нужно с кем-то встретиться, беру с собой несколько вещей, во что переодеться. Поэтому я не всегда знаю, что захочу надеть вечером. И то, что мне с утра в зеркале очень нравилось, вечером может жутко раздражать. Я по гороскопу Близнецы. И иногда эти близнецы у меня очень быстро меняются, по пять раз на дню. Поэтому я думаю, что бедный стилист со мной точно бы застрелился или повесился.
— Дочка Яна похожа в этом плане на вас?
— Она у меня прямо девочка-девочка! Джинсы ее ни за что не заставишь надеть. Только платья! Ну нравится ей это. Она очень напоминает Андрея по характеру, хотя внешне похожа на меня. Артем же — копия папы внешне, а вот внутри — наоборот. И каждый раз, когда дочка устраивала истерику по поводу одежды, Андрей говорил: «И сейчас ты будешь говорить, что это все в меня?» Потому что Андрею абсолютно все равно, что надевать. И это единственное, что их разнит.
Я Андрею часто говорила: «Ты так меня подставляешь!» Потому что он во всех интервью заявлял: «Меня одевает жена». Это правда. Хотите — верьте, хотите — нет, за десять лет совместной жизни я ни разу не ошиблась с размером. Мало же просто купить. Я-то знаю: эти джинсы нужно носить с такой майкой, этим пиджаком и этими кроссовками. Но когда человек с утра натягивает джинсы, какие-то зеленые кроссовки и фиолетовую шляпу, то это же не я его одела! Да? Я купила, но не я же, блин, весь этот наряд составила! А он в каждом интервью: «Мне Масяня одежду покупает. Мне Масяня…» Боже ты мой! И все думают, что я делала из него урода… Единственный пунктик по поводу одежды, который есть у Андрея — он любит костюмы, как и многие мужчины.
— Всех, кто мелькает на ТВ, сразу зовут участвовать в различные экстремальные шоу…
— А что значит экстремальные?
— Те, где надо прыгать, бегать, стрелять, нырять… «Большие гонки», например.
— Ну, это не экстремальные программы! (Улыбается.) Для меня экстремальное шоу — это «Ты не поверишь!». Когда тебе по телефону сладко говорят: «Давайте красивый ролик про вашу семью снимем?» А потом — бах! — «Ты не поверишь! Вся правда и грязь про звездную семью!» Экстрим — это когда ты идешь на шоу с темой «Давайте поговорим про подругу», а там начинают обсуждать тебя. Вот это для меня экстрим!.. Я человек, который из-за своего мужа уже давным-давно присутствует на ТВ, поэтому мы ежегодно получали приглашения на «Большие гонки». И мы там были, ездили всей семьей, с детьми. Меня никто не просил принимать участие в соревнованиях, организаторы заботливо оберегали семью капитана сборной России по футболу. Поучаствовать я решила сама, сказала: «Хочу!» Правда, мне подсунули самый несложный конкурс (улыбается).
Моя голубая мечта — принять участие в «Ледниковом периоде». Я же много лет посвятила фигурному катанию, мне нравилось, у меня хорошо получалось. Но не сразу: мои мама с папой устали возить меня по льду за палку и ждать, когда я наконец научусь кататься. Поэтому просто отдали меня в секцию. Полгода до первого выхода на лед мы провели в гимнастическом зале, ходили елочкой по паркету. В итоге, когда я вышла на каток, сразу же поехала. Теперь хочу вспомнить свои детские навыки.
— Какие качества достались вам от родителей?
— К моему великому сожалению, мама с папой развелись, когда мне было десять лет, и с папой мы практически не общались. Лет эдак 15, наверное. Хотя я его всегда очень любила. От него у меня коммуникабельность, способность находить с людьми общий язык быстро и оперативно. А вот рассудительность, искренность — это от мамы. Она у меня инженер-программист, долгое время работала учителем в школе. И ее все ученицы обожали.
— Третьего июня у вас день рождения. Где планируете его отмечать и с кем?
— На этот день у меня намечена съемка в «Перезагрузке» на ТНТ. А вообще я не праздную свои дни рождения. Не потому, что боюсь постареть (улыбается). Просто не люблю привязанные за уши мероприятия. «Вот сегодня у нее день рождения, поэтому именно сегодня мы будем говорить ей приятные тосты…» И 8 Марта не люблю. Я вообще как-то по-другому отношусь к этим праздникам… Исключением стал прошлый год, когда мои подруги устроили праздник сюрпризом. Было приятно. Мне хотелось хороших тостов и пожеланий того, что все будет. Потому что я верю в магию слов. Я точно знаю, что это все сбывается. Сказки — они ж не с потолка взялись, кто-то же придумал всякие заклятия-проклятия или, наоборот, хорошие пожелания. Я уверена, сила тостов точно существует. Правда, долгое время я была таким счастливым человеком, что особо в них не нуждалась.
Источник: kp.ru
